Как-то увидал по телевизору из ряда вон выходящий репортаж из России. Не знал, смеяться или плакать. Поехал мужик на охоту и ранил утку, перебил крыло, а она живая. И так ему ее жалко стало, так она на него посмотрела, может, шепнула что, но вместо продолжения охоты повез он ее в Москву ветеринару лечить. А ветеринару то что, любой ваш каприз за ваши же деньги. Хотите капельницу таракану поставим. Утку спасли, но она получила какую то там утиную степень инвалидности и летать не сможет. Бедный мужик в горе, в своем загородном доме вырыл для нее пруд и теперь до конца жизни будет ей пенсию платить. Мне кажется, он, и дом ради утки построил. Хотя то, что этот случай был в новостях представлен как необычный, то думаю что не все еще потеряно со здравым смыслом у россиян, надежда есть. Вспоминаю нашу охоту. Ранил друг фазана. Взял он его за задние лапы, тот живой, висит клювом вниз, трепыхается. Уж не знаю, и так и этак бедный фазан на него смотрел, не помогло. Вопрос о том, надо ли везти фазана в больницу класть не стоял. Хотя ради шутки можно было бы попробовать. Вот только боюсь, что вместо фазана друга лечить начали бы. Короче, вам тут не там, наши охотники глупостями не занимаются.
Мне наше охотничье хозяйство очень нравится.
В нем царит полное взаимопонимание. Мне кажется все, кроме дичи довольны. Охотники делают вид, что честно покупают путевки и строго стреляют норму. Контора с важным видом продает путевки и делает вид, что усердно развивает охотугодья. Егеря вообще схватят любого браконьера, невзирая на статус последнего. А дичь в последнее время все больше стала делать вид, что она усердно летает и бегает, и что она вообще есть. Вспоминаю характерный случай. Поехал охотиться на фазана. Убил 4 штуки (положено 2). Иду назад к машине, и двух фазанов спрятал у дороги. Тут с самого горизонта через все поле летит ко мне ЛУАЗик. Останавливается наперерез и выскакивает из него егерь. Ваши документы говорит. А у меня все в порядке, даже путевка на фазана есть. Он изучил, и на лице я прочитал легкое недоумение. А ну-ка сумочку покажите-ка, говорит, положено всего два фазана иметь. А у меня и есть два. Странно, говорит, сколько лет живу, а такого правильного охотника первый раз вижу, вот блин и бензин зря жег, ехал. Ну ладно, удачной охоты пожелал с недоумения мне (зачем, норму то я отстрелял). Уехал. Я пошел дальше. Фазанов уже по пути не будет, и я от скуки стрельнул ворону. Он назад. Так, такой сякой, зачем третьего фазана стрелял, где он? А я, товарищ егерь, исполнил свой охотничий долг и убил ворону. Она, говорю, имеет такую вредную привычку как гнезда утиные поганить, вот я ее этой привычки и лишил. Посмотрел он на меня по отечески, видимо глубоко задумавшись. Ничего не сказала золотая рыбка, только хвостиком вильнула. По-моему он в тот день веру в жизнь потерял.
Охота в горах мне нравится тем, что там, на ЛУАЗике из-за куста враг на тебя не нападет. И чувствуешь ты себя там приятнее. Скажем так посвободнее. Однако нет добра без худа. Дичи от этого больше не становится. В предгорьях все меньше можно отыскать косулю. Это, говорят, на нее ящур в этом году напал. Ага, этому ящеру ноги поотрывать, что бы он больше не нападал, и чтоб ящерице своей летом косулю не таскал. Хотелось бы обратиться к ящерам. Хотя понимаю, обращаться бесполезно. Ну, давайте хоть косулю вне сезона не стрелять, пусть расплодится. Ну, хотите вы побраконьерничать, так лезьте на ледники летом и стреляйте козерогов. От них не убудет. Хотя и они в этом году, куда то подевались. Горы вообще довольно обитаемы. Чабаны пасут скот, охотники строят землянки для промысла, мумиешники собирают мумие. Дичи достается от всех. Американцы даже повадились летать на вертолете в Карабалтинскую щель. Поговаривали, что они на охоту летали. Не знаю, но один раз моему другу стадо козерогов перед носом разогнали. Потом они летать перестали, и сразу же пошел среди охотников слух, что геликоптер этот разбился. Охотникам такая новость пришлась по душе, и они с удовольствием смаковали это событие. Место катастрофы в разных компаниях называлось по разному, но это никого не смущало. Высказывать сомнения по этому поводу было не прилично. Это все равно, что убить мечту. Причины же охотничьего злорадства крылись в простой зависти. Еще бы, ты тут по этим горам корячишься, а эти там ..., летают как птицы. Одной из причин малочисленности дичи, как мне кажется, стало мумие. Кто-то решил, что эта высохшая мышиная какашка очень полезна, и посмотрите, как все сразу стали довольны. Мумиешники довольны, что они за сбор мумия получают деньги от фирмы. Фирма довольна, что она получает сырье, которое потом, обработав, перепродает. Аптеки тоже довольны. А больше всех довольны -покупатели. Уж они это мумие и едят и сосут и прикладывают ко всему чему можно и так им это нравится. Ну и пусть сосут. Людям вообще нравится сосать то, что природой создано. Они природе больше доверяют, чем химии какой. Ну да ладно, так вот. Собирают это мумие люди. А им надо есть. Ну и ели бы свое мумие, коль оно такое прекрасное, а они не хотят, говорят горькое. Им мясо подавай. Вот они в горах это мясо и ловят. Особенно зайцу достается круглый год. Зная козерожьи тропы можно и на козла петли расставить. Короче по опыту знаю, где мумиешники стоят, дичи мало совсем. Хотя я на них не в обиде. Надо же людям как-то зарабатывать. Это все от нищеты нашей. По большому счету мы тоже дичь в горах истребляем, покупая мумие.
Очень интересными бывают отношения охотников с правоохранительными органами. Останавливает тебя такой орган в поле (полевой орган), и ты в загадочном волнении, а что дальше то будет. А быть может что угодно. Угадать невозможно. Вспоминаю случай как меня один милиционер правоохранял. Еду с гор, в Карабалтинском ущелье, охотился на кеклика. Взял точно норму и путевка имеется, в общем как у ненормального все нормально. Останавливает милиционер, весь какой то злой. Давай всего меня проверять. Взял ствол и читает номер 86860. Все в разрешении совпадает. Ему бы радоваться, а он, почему-то расстроился. Сидит, сопит. Не долго думал. Перевернул ствол и номер стал 09898. Вот, говорит, ты какой бандит, сейчас я тебя буду в тюрьму сажать. Я испугался, только что человек вроде нормальный был, пытаюсь ствол обратно перевернуть, объяснить. Думаю, мало ли что, может у человека 3 класса образования, может беда с ним, кто по голове стукнул, мож помощь требуется какая. Пробую так издалека ласково объяснить, что, мол, вы товарищ милиционер с головой не дружите. Бесполезно. Чё ты меня учишь как номер читать, говорит. В Сосновскую УВД меня доставил. Спасло то, что его, куда то вызвали, а оставшиеся блюстители, понимая весь абсурд, меня отпустили. Еще у меня есть мечта. Отметить, как положено путевку на крупнорогатую дичь, добыть ее и на верхнем багажнике машины, на крыше ее через все сосновские посты провести, что бы все видели. Интересно, до чего докопаются, наверно до того, что у зеленки в аптечке срок годности вышел.
А как приятно после удачной охоты усталому, под дичь на сковороде выпить одну, две....пять и далее рюмочек водки. Тут только ты замечаешь, какие охотники дети. Сидит взрослый мужик, и семья у него, и жена еще не до конца в нем разуверилась, и с самым серьезным видом, как будто нет ничего важнее на всем белом свете в пятый раз вспоминает, как вышел он из за пригорка, а там кеклик (заяц, элик, фазан, козерог, крокодил, бегемот). Как он его бах, бах, а тот в кусты (в небо, в реку). Водка берет свое, тебе тепло хорошо, тело испытывает блаженство, и только откуда-то сквозь гомон охотников доносится в десятый раз: " А он подранок, смотрю, уходит, а у меня осечка, ... а жирный, жирный какой". Бедные, бедные женщины, когда же мы повзрослеем? Но тебе хорошо, ты начинаешь принимать участие в разговоре и уже сам не замечаешь, в какой раз рассказываешь, кажущуюся тебе чрезвычайно интересной историю. Неожиданно ловишь себя на мысли, что тебя мало кто слушает, однако ты не смущаешься. Быстро переключаешься, и уже даешь советы всем подряд, как надо было обойти, подойти, стрелять, лежать, сидеть, пыхтеть. Потом завязывается спор, на каком расстоянии находился этот козерог, (элик, бегемот, мамонт). Мнения разные. Но каждый посчитает очень важным объяснить именно свою точку зрения, резонно считая ее самой верной. Вот один дает голову на отсечение, что там было не более 300 метров, другой пытается его переубедить. Ты смотришь на них и понимаешь, что в эту минуту из всех вопросов мироздания этот вопрос для них самый важный. Становится смешно. Ты на время замолкаешь. Где-то глубоко в мозгу сидит трезвая мысль, " Какой дурдом" думает она. Бедные женщины, им не понять наших забот. Им надо к нам просто привыкнуть. А все-таки как приятно. Тут же вы строите планы будущих охот, море вам уже давно покалено. Вся дичь ваша. С видом полного достоинства, что все его слушают один, другой охотник открывает свою, кажущуюся очень ему важной маленькую тайну. Они все, оказывается, знают места, где стопроцентно можно настрелять фазана, утку, козерога, носорога и т.д. Все уже решили в следующий раз туда ехать. Ты полностью пьян. Пора уходить домой. Самое главное закрыть гараж и ничего не забыть на улице. Весело идешь домой на автопилоте. Жизнь все-таки прекрасна, думаешь ты. Стоишь, звонишь в дверь, кажется долго. Нервничаешь. Как же так, в такой день двери должны открываться сами. В конце концов, заходишь. Глупая мысль, что ты осчастливил всех своим приходом в таком виде, слетает прочь, когда натыкаешься на усталые глаза жены. "Ну что, убил, кого горе ты мое охотничье?" спрашивает она. "Убил"- как можно трезвее говоришь ты, и падаешь в прихожей, пытаясь снять Буд-то прилипший к ноге сапог. Как потом оказывается, это было последнее, что ты в состоянии вспомнить.
Учась в школе и бегая с самодельной берданкой по пустырю, я уже тогда грезил охотой и сочинил стихи. Сейчас, находясь в горах с мощным охотничьим карабином, я вспоминаю эти стихи и думаю, как точно они передают непередаваемую страсть охотника.
Идешь ты тропинкою дикой,
Ружье за спиной ощущаешь.
Идешь с горделивой улыбкой,
И трудности не замечаешь.
Вот что-то мелькнуло в просвете.
Ружье вскинул, сам наготове.
Что может быть лучше на свете?
В азарте забудешь и горе.
И сильное сердцебиенье.
Ты чувствуешь, кровь приливает.
Ты в слух обратился и зренье.
Прицел. Палец спуск нажимает.
Вот выстрел - вершина накала.
В надежде глаза поднимаешь.
Промазать еще б не хватало.
Попал. К жертве ты подбегаешь.
Из раны ручьем кровь стекает,
Глаза загораются злобно,
И жертва твоя умирает,
И радость твоя сверхогромна.
