Хмурое, всегда осеннее утро. Недобрые сизые облака с дождевым брюхом нависли над заводскими трубами - значит, снова жди дождя. А ведь заводские склады с пневматикой, сколько не напоминали директору, по-прежнему остались с худой крышей. А это значит, что продукция на складах будет по-прежнему ржаветь. Оно то, конечно, жадным дилерам пофиг - купят что угодно за полкопейки и толканут потом за штуку зелени, поэтому схавают что угодно. Да и конечный получатель никуда не денется - почертыхается, а потом возьмет очиститель ржавчины и вытравит. Наш народ, известно какой - рукастый, всё любит доводить своими руками до кондиции, что ему только не дай, хоть IPhone 5.
Заводской люд, зябко кутаясь в синие тулупы и незаменимые ушанки, покуривая и лениво переругиваясь двигался по закоулкам завода, постепенно приближаясь к конечной цели - сборочным площадкам пневматики, где потом строились для получения разнарядок.
На площадке по производству пневматического пистолета МР-654К сегодня было по обыкновению малолюдно. Руководство завода мало заботила судьба бракованных деталей от огнестрельного ПМ, и поэтому на этот участок направляло самый немногочисленный и малоквалифицированный рабочий контингент. А понятие "инженер" здесь и вовсе было как-то само собой неуместно.
Суровый бригадир, именуемый Косым, расхаживал перед неровной колеблющейся шеренгой, слюнявя пальцы и перелистывая развевающиеся на стылом ветру наряды.
Когда-то Косой именовался Эдуардом Николаевичем, был уважаемым человеком и заседал в заводском совете. Но потом зеленый змий сгубил его, как многих заводчан, во времена экономических кризисов, и привел к тому самому заводскому дну, на котором он сейчас и находился вместе со своими немногочисленными подчиненными, такими же беспощадными воинами с вездесущим змием.
С вожделением и неподдельным теплом вспоминая о последней бутылке "Столичной", оставленной в каптерке, Косой приступил к постановке задач:
- На сегодня на дофрезеровку затворов - три человека!
Шеренга затаила дыхание, но эмоций своих не выдала.
- Есть кто на фрезеровку затворов?
Где-то с правого фланга донесся просящий голос:
- Огласите весь список, пожалуйста!
- Итак, на фрезеровку затворов - три человека!
- На перештамповку боевой пружины - два человека!
- На воронение поверхностей.. так-с, сегодня придется воронить ржавым лаком, а противогазов опять не подвезли...
Шеренга в испуге заметалась.
- Ладно, отбой на сегодня, успеем еще заворонить.
Послышался многочисленный облегченный вздох.
- На промывку РТИ спирто-содержащимися смесями...
Косой сглотнул набегающую слюну, а шеренга с готовностью сделала три шага вперед.
- ... на сегодня нарядов нет.
Шеренга вновь заняла исходную позицию.
И снова издалека донесся тот же глас:
- А на ИжМаш наряды есть?
Все понимающе засмеялись, обстановка несколько разрядилась, и дальше наряды расходились без особых нареканий.
Сегодня на участок сборки, он же по совместительству упаковки, снова достался двум ижмеховских проффесионалам - Кривому и Ржавому.
Кривой получил свою кликуху из-за того, что пообещал на спор просверлить 100 заготовок стволов для Калаша за 15 минут. В означенное время он уложился и спор в размере ящика водки выиграл, которую тут же выставил на стол, и заводская братия радостно гудела до ночи, обнимая победителя и многократно чокаясь за его здоровье.
Но потом какой-то дотошный человечек сотворил всем пакость - он полез проверять стволы и выяснил, что все они просверлены хотя и однообразно, но криво.
Поднялся громкий шкандаль, проигравший затребовал свой ящик обратно и еще один в качестве своего выигрыша. История эта тянулась долго, оппонирующие стороны приводили различные доводы типа "А я не подряжался сверлить не криво!" и т.п.
Достоверно известно одно - представитель одной из непримиримых сторон получил прозвище "Кривой" и был переведен на руководство процессом производства пневматики.
Ржавый тоже имел свою давнюю историю, которую любили рассказывать деды Ижмеха зеленым новичкам, от которой всеми - и рассказчиками, и слушателями - неизменно овладевал гомерический хохот, а Ржавый, если слышал, багровел и начинал швыряться во всех макаровскими шепталами, которые валялись по всему заводскому двору. Когда-то Ржавый, упитый в стельку по случаю днюхи, нафрезеровал их одним махом где-то штук пицсот, но забыл выставить размеры, и все они, по старой заводской традиции, ушли в законный брак.
Сборочный цех по МР-654К представлял собой очень простую, но практичную конструкцию — две длинных стены и потолок сверху. Когда-то были еще две других стены с воротами, но однажды в одном бульдозере, который участвовал в рытье котлована, на полном ходу заклинило управление двигателем. Водитель выскочил на ходу, а бульдозер, предоставленный сам себе, радостно протаранил обе стены сборочного цеха пневматического Макара, далее на полном ходу обвалил на себя кирпичную стену автопарка и уперся в мощный бетонный отбойник, после чего умиротворенно хрюкнув, заглох.
Денег на ремонт цеха, как водится, "изыскать не удалось", в результате сборочный цех стал продуваемый всеми ветрами насквозь. Летом это проветривание было в самый раз, чего не скажешь в холодные времена года.
Нашим профессионалам не привыкать к любой творческой работе, но один вопрос перед началом работы всегда овладевал их вниманием.
Он мог исходить от любого из них и звучал примерно так:
- Блин, я еще понимаю - совместить сборку с упаковкой. Но какой мммудак воткнул сюда еще и досверливание ствола - спереди диаметром 9 и глубиной на 10 мулиметров - ну никак не доганяю! Ведь стружка под ветром летит во все стороны и потом засыпается в механизьмы и коробки!
- Так это ж эти, гребаные пневматы - вишь, захотелось им, чтобы наш Макарыч был спереди похож на настоящий!
- Да с гребаными пневматами понятно, но с какого перепугу это сверление воткнули именно нам???
Собеседник молча пожимал плечами, типа что тут возьмешь с наших убогих «инжинеров», при этом непременно делая ударение на последнем слоге.
Далее труженики, по обыкновении, еще немного судачили насчет спиленных мушок для пневматов в перспективе подачи рацпредложения на производство, но неизменно приходили к единому консенсу, что оно возни не стоит - один фиг Косой премию присвоит и превратит в булькающую стеклотару.
Размявшись, герои ижмеховского труда принялись за работу. Ржавый рассверливал стволы, ловко уворачиваясь от набегающей стружки (защитных очков не выдавали, а на свои покупать было в лом), а Косой собирал отдельные части Макарыча в единую конструкцию. Если конструкция иногда упиралась, Косой помогал ей молотком, сгибая непокорные детали. Если они при этом ломались, никакого огорчения это не вызывало - они отправлялись через спину, не оборачиваясь, в большую лохань, где собрались все поломанные детали. Упаковку готовой продукции производили уже ближе к концу рабочего дня, когда было ясно, столько ее было выдано на гора.
Потрудившись,слегка, приятели присели на бочонок.
- Слышь, Кривой! - нерешительно начал Ржавый.
- Чего тебе?
- Ну, это... может, попросимся на сборку МР-574К ?
- Да ты определенно двинулся, кореш! Может, ты на еще на "Битву титанов" попросишься? А ты не забыл, как ты в коробки ИЖ-46-х, которые должны были идти на экспорт в Германию, вместо консервационной смазки ослиную мочу залил? Типа пошутил слегка, ага.
И что потом сказали гансы об ижаках, заводе и о его директоре лично - помнишь?
Ржавый понурился.
- Да кто ж его знал, что в Германию...
- Да не надо тебе ничего было знать, юморист хренов! Работать надо было, а не шутками юмора искрить.
Вдруг потолочные светильники, которые до этого назойливо гудели, потухли.
- Блин, ну что тут делать, опять проводная скрутка на столбе разошлась. Кто на этот раз полезет скручивать, давай тянуть жребий, что ли.
- Да ну его нафиг! Я еще помню, как меня прошлый раз перее....ло!
- Ну, тогда позовем электрика Михалыча.
- Ага, до вечера искать будем. Может он и сёдня не вышел на работу.
Приятели задумались.
- Во - идея!
Косой похлопал себя по карманам и снова достал спички:
- Видишь?
- Ну и чего!
- Чего-чего - иди строгай лучину!
Ржавый понял, что от него требуется, нашел где-то щепы и выстрогал тонкую лучину.
Лучину приладили к сверлильному станку и подожгли. Затаив дыхание, гении экспромта молча наблюдали за разгорающимся огоньком.
Но огонёк лучины, лихорадочно метаясь от порывов ветра, быстро потух.
Ржавый нерешительно спросил:
- Кривой, может это... зашабашим? Видишь, всё против нас - и лепестричество, и ветер?
- Я-тте зашабашу! А план кто делать будет - Макаров? В смысле зарплату хочешь отдать дяде?
Да что зарплата - ты о Родине подумал? Если не мы - то китайцы завалят нас пневматическим Макаром!
Но Ржавого больше озаботила не Родина с какими-то далекими китайцами, а зарплата:
- Не, ну канешно, зарплата это закон, но как теперь сверлить-то будем? Не видно ведь не зги.
- А что тебе видеть? Бери ствол и зажимай в тиски на ощупь, в первый раз, что ли?
- Дык может сверло криво пойти.
От слова "криво" Кривой недобро насупился. Ржавый, поняв свою оплошность, быстро перевел разговор на другое:
- Слушай, а давай ключики для разборки в эту партию не положим?
- Хм. Неплохая идея! Давай - пусть потом пневматы долбаются, откручивая - это им не Дианы разбирать!
- А давай.. давай...
Ржавый задохнулся от собственной смелости, но все же продолжил:
- А давай ремкомплеты в коробки не положим - пусть потом ищут по базарам колечки!
- Ты чё, их же много! А если Косой заметит?
- Да не заметит - мы положим для виду одно колечко. Да и Косой уже завалился в каптерке, затаренный косорыловкой, и ему на сегодня уже ничего не надо.
И Кривой и Ржавый довольно заржали, закашлявшись в надрывном никотиновом кашле, затем продолжили свою великую истерическую миссию - обеспечение своей необъятной Родины пневматическим клоном пистолета Макарова.
Хмурое утро закончилось, и хмурый день вступил в свои права.
Но кореша не унывали - они высоко несли знамя родного завода и знали, что китайцы со своими силуминовыми макарками не пройдут, а зарплата неизбежна, как дембель.
А значит, жизнь продолжается!
